28 февраля 1935 года в лаборатории DuPont химик Уоллес Карозерс впервые синтезировал нейлон

Старейшая химчистка Москвы – бывшая Артель имени Чапаева. В пятидесятые вещи здесь чистили уайт-спиритом – самым страшным по силе воздействия растворителем. Он мог взорваться уже при 40 градусах. В шестидесятые в Москве открывают Технологический институт, и там наконец-то начинают готовить специалистов для химчисток и думать о новом оружии в борьбе со всевозможными пятнами. Химчистки перегружены, услуги в них дешевы – и москвичи беспрерывно чистят в них одежду. Вещи приносили чемоданами. Правда, обычно приходилось отстаивать большую очередь.

Flickr | License ACC

Каждый уважающий себя горожанин имеет нейлоновую рубашку. Еще больше ценились белые водолазки. «У меня была нейлоновая водолазка, – вспоминает режиссер Борис Грачевский. – Я ходил таким королем, что описать невозможно. Потом я самостоятельно покрасил ее в черный цвет. Она так блестела, все просто рты раскрывали».

Перекрашиванием заношенной синтетики занимается вся страна. Вторую жизнь получают даже пятилетние вещи. Это еще одно химическое чудо. Синтетика оказывается почти что вечным материалом, готовым стерпеть что угодно.

Наши ученые изобретают технологию перекрашивания нейлона и внедряют ее в народ через химчистки. Но с кримпленом справиться не могут. Он ведет себя нагло и красится пятнами. Нужный химикат закупают в Германии. К сожалению, сегодня химчистка перестала быть доступной услугой, и простые люди в них уже не ходят.

В конце семидесятых страну накрывает еще один химический психоз. В моде – полиэтиленовые пакеты с яркими рисунками. Наша промышленность выпускает и целлофан, и полиэтилен, но все одноцветное, скучное, только для промышленных нужд. Другое дело, заграничные пакеты, на которых красуются звезды кино, цветы, чудесные пейзажи и надписи на английском языке.

Заграничные полиэтиленовые пакеты стоят у спекулянтов от трех до пяти рублей за штуку. Это невероятно престижно. Модницы эпохи застоя носят их вместо сумочек, еще не понимая, как нелепо выглядит полиэтиленовая сумка вместе с шубой или обувью на шпильке. Пакет берегут как зеницу ока: стирают и сушат, носят аккуратно, опасаясь порвать. Во многих семьях их даже штопают.

Трепетное отношение к красивым пакетам – атавизм нашего человека, который победить не удалось до сих пор. Почти все женщины после посещения модного магазина сохраняют фирменные пакеты. Выбросить такую красоту не поднимается рука. Кроме того, эта привычка приносит пользу экологии.

А эту моду мы пережили. Шубы из синтетики теперь – признак бедняка. Или защитника животных. А в позднем СССР искусственный мех был верхом престижа. В коллекции художника Александра Петлюры есть шуба из восьмидесятых, за которую его лондонский друг готов отдать сегодня любые деньги. Англичанин является панком и считает, что эта одежда советских граждан предназначена как раз для панков.

Шубы из искусственного меха в народе называют «чебурашками». Это верх несуразности, это некрасиво, но главное — в них холодно. Однако мода зла. Синтетический мех триумфально шагает по стране. У тех, кто побогаче, шубы изображают норку или бобра. Или раскрашены под леопарда. Те, кто победнее, носят громоздкие пальто из меха, отдаленно напоминающего медвежью шкуру.

Синтетика и химизация всей страны пошли на убыль в начале восьмидесятых. На экраны вышел фильм «Осенний марафон», в котором шведский профессор объяснил всем, что самое дорогое и престижное – натурально.

«Сегодня очень мало вещей без синтетики, — рассказывает публицист Евгения Пищикова. — Если вы увидите мужчину в мятом пиджаке, то знайте, что это богатый человек, ведь на нем натуральная льняная одежда».

Но иногда советским людям завидуешь: какими же яркими у них были эмоции и радость от обладания какой-нибудь вещью. Сейчас уже не будешь более получаса радоваться новой рубашке, особенно из синтетики. А тогда это было событием, которое делало счастливым надолго.

Автор: Леонид Карпов